Ещё одна глава. Зарание извиняюсь, за то, что написано в воспинании Кюдзо, если не выглядит достоверно. В конце концов, поднятся по скале с оружием пользуясь только ногами, тоже не особо возможно.

Когда человек не использует суффиксы, это указывает на близкие отношения с собеседником. Например, использовать суффиксы не
обязательно при общении с друзьями, при обращении взрослых к подросткам. Если же человек совсем не использует суффиксы, то
это считается признаком невоспитанности.

Всем спасибо. Приступаю к собиранию из отрывков пазла следующей главы.
Kosichko
Я просто описываю мужчину, в которого влюбилась с первого взгляда.

Все главы или только эта? Просто некоторые у меня давно лежат, а эту и предыдущую я только несколько дней назад собрала. Практически так, сижу смотрю, пауза, дописать, опять минуты две смотрю, опять дописать.
Иниго Сепаратор
Спасибо. У меня бывает.

Ну, наконец-то я собралась с силами и доделала следующую главу... 
Надеюсь, она вас не разочарует. 
                          «Не шути так…»
У обнаженного меча
Из всех времен одно -
Сейчас.
(Г.Л. Олди "Песни Петера Сьлядека")
   Кацу залез вслед за Кирарой, что словно кошка нал котенком, вилась рядом с Камбеем.
– Давайте я перевяжу рану, – в голосе девушки искреннее беспокойство.
– Разве это рана? – устало отмахнулся Камбей.
   …Подозрительный звук. Самураи напряженно застыли. Ядовито розовая тарелочка вынырнула из-за края пропасти.
– «Старые знакомые», – рука противно заныла. Не время... Вслед за ними появились другие. И тело само рванулось в бой.

   …Ситиродзи отшвырнул последнего бандита. Взрыв. Кикутиё подскочил к краю и тут же приник к земле: пули бьют над вашими головами.
– Что будем делать?
– Надо послать кого-то на разведку.
– Можете доверить это дело мне! – вызывается робот.
– Нет, ты слишком заметный.
– Я справлюсь с этим заданием! – не слушая возмущений Кикутиё, вызвался Кацу.
– «Ну-ну...»
– Нет. Они тебя убьют, – спокойно сообщаешь ты, поднимаясь. Никто не спорит. Лишь в глазах Камбея вопрос: «Уверен?»
– « Кацу и Кикути отпадают сразу. Всем понятно почему. Хей, Сити и Горо нужны тебе в деревне. Кто остается?!  Явно не Кирара...»   
    Ты усмехнулся уголком губ и рванулся вперед.
– Я знаю: он вернется, – тихо, словно успокаивая себя, сказал командир, провожая взглядом исчезающую в тумане тонкую фигурку между вспышек выстрелов, и, подумав не много, добавил, но уже не для себя, – Наш поединок с ним ещё не закончен. Этот туман поможет ему, – но все равно он задерживал взгляд, хотя тебя уже не видно.

– «Какое же оно все-таки тяжелое. Хм... Беззвучно подняться не удастся. Будем надеяться, меня не примут за бандита и огонь не откроют».
   Невысоко над собой, ты уже увидел ограждение из кольев и даже лица Камбея и Ситиродзи. Прыжок. Ты опустился на частокол. На плечах – нечто устрашающее с тебя ростом и толщиной. Скинув его на руки Хейхати, ты с наслаждением выпрямился.
– Такое оружие нам пригодится? – спросил ты, – «Только попробуй сказать «нет»».
– Подумаю, как его лучше использовать.
– Что удалось узнать? – спокойный голос Камбея может обмануть любого, но не тебя. Он рад.
   Ты равнодушно сообщаешь результаты разведки.
– Как думаешь: когда они сюда придут?
– Завтра утром, – для приличия чуть подождал. Новых вопросов нет. И, не замечая восторженного взгляда Кацу, ты взлетел вверх по откосу.

   Ты почти упал между корней дерева. Все-таки силам любого человека есть свой предел. Бессонные ночи, сражения, мнимый плен, разведка…
   Ты прикрыл глаза и расслабился. Завтра бой…
   Шорох... Чьи-то осторожные шаги.
– «Для бандитов слишком тихо и рановато…»
   Но привычки тела не изменить. Ты не успел ещё подумать, а катана уже в руке.
– «Мальчишка…»
– Ты что? умереть хочешь? – твой голос особенно мрачен, – «Сначала в разведку рвался... Чем он вообще думает?! Кто же подкрадывается к телохранителю, пусть даже бывшему?! Я ведь сначала голову отрублю, а потом буду разбираться кому».
– Я только хотел сказать, что вы удивительный человек! – голос мальчишки дрожит, в глазах щенячий восторг, на щеках проступают красные пятна, – Простите, что потревожил вас, – и он бегом устремляется назад.
– «Какой же ты ещё ребенок, – печально улыбнувшись, подумал ты, – Быть мной совсем не так весело, как кажется. Ведь за все надо платить. Убивая других – убиваешь себя. От меня не так уж много осталось. Не повторяй моей ошибки».

   Тебя разбудил шум дождя, и одна особенно шустрая капля, что ухитрившись пробиться через листву, капнула тебе на щеку. Ты рывком встал и тряхнул головой, скидывая остатки дремоты. Пара узнать у генерала, какой участок деревни предназначается тебе.
   Камбея ты нашел быстро. И по достоинству оценил его решение: в рисовом поле у тебя преимуществ больше, чем у любого другого самурая. Жаль только, что придется взять с собой этот, так сказать, «отряд» из крестьян. Придется ещё следить во время боя, чтобы ничего на них не свалилось. Одно утешает: Манзо теперь у Кикутиё.
   Ты развернулся, чтобы уйти.
– Кюдзо... – рука Камбея легла на твое  плечо. Ты обернулся, вопросительно приподняв бровь. Генерал мучительно пожевал губами, стараясь подобрать какие-то слова...
– Нет, ничего... Извини, – но взгляд его сказал больше. Это можно облечь в различную словесную форму: «Не рискуй понапрасну», «Будь осторожен» или «Береги себя». Неважно как. Пусть каждый подбирает по своему вкусу, все равно никаким словам в мире не отразить всей полноты одного взгляда.

   Сапоги утопают в грязи. Мокрые волосы прилипли ко лбу.
– «Так. Явились, не запылились. А то я уже устал дожидаться».
   Светлая голова вынырнула из зарослей риса. Ты устремился вперед. Кто быстрей: человек или пламя?
   Взмах катаной. Пистолет выпал из руки бандита. Ты приземлился, развернулся. Вишневые глаза нехорошо сощурились. Снова прыжок… Бандит падает. Ты встал.
   Взрыв... Обернулся. В деревне полыхает огонь.
– «Только этого мне для полного счастья не хватало…»
   
   На пути горящий дом. Не раздумывая, ты устремился вперед, вынырнул из стены огня, сам похожий на пламя. Дождь обжег холодом. А тело рвется вперед, к упоению битвы.

   Минута отдыха. Глазами ты нашел Камбея, Ситиродзи, Кикутиё и Кацу. Дом слева от тебя рассыпался мелкой крошкой: «молния» и много мелкой шушеры.
– Эй! Бандит! – механический самурай бросился вперед.
– Господин Кикутиё, уйдите с дороги! – голос Рикити.
– Что?! Ты с ума сошел!
   Крестьяне направили на врага пистолет бандита (тот самый, что ты некоторое время назад выбил).
– «Идея неплохая. Только вот об отдаче вы подумали…»
   Выстрел проходит мимо бандита. Крестьяне падают в грязь.
– Где это видано, чтобы крестьяне стреляли из ружья, – усмехнулся бандит, –  Убейте их!
– «Сначала попробуйте убить меня», – ты снова бросаешься в бой.
– Черт!!! – бандит тщетно пытался навести цель на красную молнию, что мелькала между его солдат.
– «Это что ещё такое?»
   Ты еле успел отскочить из-под падающего тела. На поверженном бандите появился Кацу.
– «Спасибо, конечно... Только, как в следующий раз надумаешь кого-нибудь спасти, предупреждай. Так ведь и убить не долго…»
– Пустите меня, гады!
– «Опять Кикутиё... Помочь что ли?»
   
   Легкой тенью ты приник к стене.
– «Красный паук»
   Краем глаза заметил соратников.
– «Хей странно движется. Ранен?»
   Но времени на раздумья не остается…
   Выстрел.
– Вижу! – удар принял на себя Горобей. Кацу бросился к упавшему самураю. Ладонь мальчишки погрузилась в кровь.
– Я тебе этого не прощу!
– «Опять рвешься на смерть. Этим ты его не спасешь…»
   Камбей движением руки остановил ученика…
– Подожди... Вы тоже не вмешивайтесь, – он подошел к бандиту.
– Ты генерал, что ль?
– Ты остался один, – кажется, вопроса бандита Симада не заметил. Впрочем, ответ на него и так очевиден.
– Хочешь сказать, со всеми остальными вы ужё расправились?
– Да. Ты проиграл. Но зачем надо было атаковать деревню? Ты хотел наказать этих крестьян? Ты – самурай?
– Я давно забыл это слово, – бандит отшвырнул пистолет.
– «Намек на честность поединка? Что-то не верится…»
   Ты не ошибся. После нескольких неудачных атак  бандит открыл огонь из боковых пушек и тут же потерял их: ты по-своему уравнял шансы…
– Не нужно мне помогать!
– «И это называется благодарность…»
– Я буду разочарован, если тебя убьёт такой противник…
– Я не дам ему это сделать, – пообещал Камбей. Но кое-чего все-таки не учел. Выбитая из рук катана вонзилась в дерево за его спиной.
– «Даю тебе шанс исправить все самому, – ты напрягся, готовый рванутся на выручку, – В конце концов, командиру нужно доверять».
   Выстрел… Бандит взвыл и отвлекся от противника.
– «Предыдущая неудача все-таки научила тебя, Рикити. Поздравляю».
   А Камбей и не думал о нем забывать. «Красный паук» становится грудой металлолома.

– Прости, Рикити, но я не смогу пойти с тобой в Столицу, – такое ощущение, что Горобей не умирает, а просто устал. Иллюзию портит только грязь и залитая кровью зеленая ткань.
   Ты, пользуясь тем, что все заняты другим, ожесточенно ковырял землю сапогом. Ты, да и сам Горобей и не подозревали, что ему таки удалось завербовать себе не большое, но все же, хорошее место в твоём сердце и памяти.
– «Такие люди, как ты должны жить. Я тебя не забуду, актер…»
– Я покупаю у тебя твою жизнь, – кажется, Камбей чувствовал то же самое.
– Не шути так, – любимая фраза стала последней...
– Горобей! Сейчас не время нас разыгрывать! Эй, открой же глаза! Эй, Горобей! – Кикутиё не верил. Смерть для него слишком непонятна и страшна… Самураи и крестьяне опустили головы.

– Я оставляю деревню на тебя – сообщил Камбей Ситиродзи.
– «Куда это ты направился?»
   Не одного тебя интересовал этот вопрос. Жрица побежала вслед за Камбеем.
– Господин Камбей!
– Позволь ему уйти: у него остались незавершенные дела... – остановил её  старейшина.
– «Возможно. Но мне все равно больше нечего делать…»