Человеки, у меня есть такой большой-большой мечта - стать писателем. И мне будет очень интересно узнать ваше мнение о моем творчестве.                                                   
  1. Название "Живи и помни"
2. Имя автора: Эния
3. Имя беты: -
4. Рейтинг: G
5. Вид/Категория: Джен
6. Жанр: Deathfik
7. Пейринг/Персонажи: Кюдзо
8. Предупреждения: ОСС - наверное, но не знаю, не знаю.
9. Саммари: Прошлое Кюдзо.

                                                                                «Живи и помни…»
                                                                 «В чьих то глазах – переплетение боли и гнева»;
                                                                               (Мельница «На север»)
– Ты Такухито Хасивада? (Ну, не умею я: придумывать японские имена!)– голос молодой и какой-то бесцветный.
   Такухито поднял голову. В дверях стоял молодой человек лет двадцати: светлые волосы небрежно падают на высокий лоб, бесстрастное лицо, чуть прищуренные глаза, упрямый подбородок, тонко очерченный рот, красный плащ, рукоятки катан за плечом и у пояса.
– Ну, я. Что-то случилось? – осторожно спросил хозяин.
– Ничего. Просто сейчас ты умрешь… – клинки мгновенно оказываются в руках незнакомца. А в голосе нет ни угрозы, ни бахвальства. Он просто сообщил.
   Опомнившись, Хасивада обнажил шото – короткий меч, разновидность катаны, но с длиной лезвия около полуметра. Он судорожно пытался вспомнить кто этот человек, но в принципе не удивлся: в молодости вел буйный образ жизни и нажил кучу врагов. Но мальчишке во время его последнего дела, вряд ли, было больше десяти.
   А незнакомец ждал. Он – самурай. И он – честен.
   …Напавший на мастера погибает не потому, что напал плохо и не умело,.. а просто потому, что напал… Он открывает внимательному противнику свои сильные и слабые стороны. Хасивада понял свою ошибку сразу... Юноша обладал не человеческой быстротой и звериной гибкостью. Его клинки порхали, как бабочки.
   Поединок был коротким. Хасивада почувствовал, что его меч словно обрел собственную волю и выворачивается из руки. Он попытался удержать оружие, но четно… Шото вонзился в пол.
   Хасивада отступил к стене. Сталь нежно и вкрадчиво скользнула по его горлу. Холод второй катаны чувствовался где-то на уровне груди. Лицо незнакомца бесстрастно, но в вишневых глазах блистало багровое пламя торжества.
– Кто ты такой?!! – почти истерика звучала в голосе Хасивады. Он многих убил, но умирать самому, ой, как не хотелось, – Что я тебе сделал?! Я тебя в первый раз вижу!!
–«Уверен?» – спросил его взгляд, и губы изогнулись в какой-то странной улыбке, полной разочарования и боли.

   Светловолосый мальчик слушал рассказ матери, о её родине – стране, где почти все белокуры и голубоглазы. Так получилось, что путешествовавший самурай влюбился в одну из северных красавиц и увез её с собой. Волосы ребенка, как у матери. А глаза – отца.
   Внезапно дверь распахнулась от грубого пинка…
   Женщина вскочила, и её руки легли на плечи обернувшегося сына. Мужчина стоящий на пороге не был ей знаком, но все его намеренья написаны на лице.
– «Кюдзо! – мелькнуло в голове матери, пальцы судорожно вцепились в ребенка, – Нет! Пожалуйста! Нет!»
   А мальчик слишком мал, чтобы понять. Его вырвали из слабых рук и отшвырнули на пол, как не нужного котенка. Лезвие глубоко вошло в грудь женщины. На её лице отразился ужас и почти детское изумление. Изо рта тонкой струйкой хлынула кровь.
– Мама!.. – теперь он понял…
   Хрупкое тело тряпочной куклой осело на пол. Убийца опасливо оглянулся. Отец семейства должен появиться с минуты на минуту. Он – главная цель, а ещё он очень хороший боец... Взгляд скользнул по комнате в поисках решения и остановился на расширенных от ужаса глазах вишневого цвета.
– «Щенок... То, что нужно!»
   Хасивада рывком поднял и развернул спиной к себе мальчишку. И лезвие осторожно коснулось детской шеи.
– «Теперь осталось только подождать... Поторопился бы уж. Рука устаёт»
   Но по лестнице вверх уже бежал  мужчина. Он торопился, надеясь, что не опоздал. Вбежал и остановился в дверях. Сталь у сонной артерии мальчишки держала крепче самых лучших цепей. Он понял, что не успел и уже не успеет. Лезвие перережет детскою кожу раньше, чем его катана достанет убийцу.
–Что тебе нужно? – в глазах запертой птицей билось отчаянье.
– Твоя жизнь, естественно. Я даю тебе шанс умереть самому. Убей себя. Ведь ты самурай.
– А мой сын?
– Мне он не нужен. Пусть живет.
   Мужчина не поверил, но другого выхода все равно нет…А здесь хоть какой-то шанс.
– Нет! – мальчишка захлебнулся криком.
   Хасивада, подумав, отпустил его.
– Живи и помни… – он ушёл, перешагнув через ещё теплое тело, так и не поняв, что этими словами подписал себе приговор. Он не увидел горящих не ненавистью глаз, не услышал злого шепота.
– Я найду тебя и убью…
   Мальчик ещё не умел сдерживать своих чувств, но он научится… обязательно научится…   Хасивада вспомнил… и понял, что пощады ему не видать. Смерть смотрела ему в глаза, и у неё лицо и взгляд того мальчишки.
– «Жаль, что я все-таки тебя не убил», – единственное, о чем пожалел Хасивада.
– «Действительно жаль…», – не вольно подумал Кюдзо. А лезвие скользило по шее – дань памяти, – «Все. Хватит», – катана вошла в грудь – еще одна дань. Тело повалилось кулем, мешком с… Не важно с чем…
   Кюдзо вытер лезвие об одежду убитого, убрал оружие в ножны и ушёл, не обернувшись. Кто сказал, что вид поверженного врага сладок. Наверное, тот, чья месть не удалась. А в душе юноши были только брезгливость, пустота и тонкая ледяная корка.
   На улице темно. Тусклый свет фонарей. И человек, который идет в никуда. Все эти годы он жил местью. Он выжил и сохранил рассудок, чтобы убить. А теперь цели нет… Куда идти дальше?..
– «Кажется, правителю Аямаро были нужны телохранители», – отстраненно подумал Кюдзо. Он не знал, что его судьба через несколько лет войдет в город в образе трех крестьян…

Отредактировано Эния (12-11-2007 20:47:27)