…Дождь. Мрачное небо нависло над промокшей землей. Вода потоками изливается на рисовые поля и дома жителей Канны. Ручейки бегут с холма, на вершине которого похоронены герои-самураи. У четырех могил стоит воин в длинном плаще. Ему около тридцати лет. Он смотрит вдаль поверх могил, смотрит, не опуская головы. Намокшие пряди волос липнут к красивому лицу.
   Он прошел много дорог в поисках себя, в попытках стать кем-то, кем он не был, но кому так отчаянно пытался подражать. Он любил, терял, убивал… И чем выше становилось его мастерство воина, тем меньше он был доволен собой. Битвы опустошили его когда-то пылкое сердце. Он многого добился, но все это стало ненужным. И наконец, он пришел сюда.

   … ему было всего 17, когда все началось. Так давно … Он был восторженным юнцом, раздобывшим меч и называвшим себя самураем. Он был чист и невинен. А потом появилась Кирара. И Камбей. И мимолетная радость от мысли, что обрел учителя, и горечь отказа Камбея взять в ученики. И первая обида на Камбея, не признавшего самураем. Пытался ли он защитить от необдуманного шага, от убийства? Возможно, да… а может быть, просто не хотел связываться с бесполезным мальчишкой…

- Камбей! – крик в темное мокрое небо. Запрокинул голову, сжал кулаки. Капли дождя падают на лицо и стекают в густые волосы.
   Знал ли ты, как был нужен мне тогда? Ты не мог и не хотел принять меня, не хотел ничего чувствовать ко мне, но хотя бы из сострадания ты мог поддержать… мне ведь было сложнее всех вас. Когда все закончилось, ты сделал вид, что ничего особенного не произошло. Война есть война, говорил твой взгляд. Я пришел к тебе тогда.

…. – Камбей-сама, - юноша опустился на колени и уткнулся лбом в пол.
- Ммм… - великий воин продолжил точить катану,  не поднимая взгляда.
- Мне нужно с вами поговорить, Камбей-сама. О Кьюзо. О том, что я сделал.
Камбей замер. Лицо его оставалось невозмутимым, он поднял на Кацуширо спокойный непроницаемый взгляд. Холодный, но внимательный.
- Камбей-сама… - юноша запнулся под этим взглядом. Он пришел сюда от отчаяния, не зная, как справится с терзавшим его раскаянием, с  ужасом содеянного и ненавистью к себе. Прошла уже неделя, а он до сих пор не мог спать. Если бы он мог вернуть погибших, вернуть любой ценой…
- Что мне делать, Камбей-сама? – это было не совсем то, что он собирался сказать, но…
- Жить.
- Как??? - голос Кацуширо сорвался, он почти всхлипывал. – Я ведь не хотел, Камбей-сама… я ведь не хотел его убить… своими руками… я ненавижу себя!
- Ты ждешь утешений? – казалось, что-то горькое и неприятное скрывается под маской невозмутимости на лице самурая. - Это твоя боль, теперь тебе с ней жить. Призраки убитых будут идти за тобой. Научись примиряться с ними.
… И он ушел. Ушел, едва наступила весна, возлагая надежду на время и новые места, которые сотрут из памяти пережитую боль. …

   Мужчина склоняет голову. Под ногами грязь, дождевая вода смешалась с землей. Он опускается в эту мутную кашу коленями, прижимает к земле ладони.
- Камбей… - теперь это только шепот. - Ты говорил, что пришел по трупам друзей. Но приходилось ли тебе становится причиной их смерти? Невольной причиной. Знаешь ли ты как это страшно, как это опустошающе страшно, как горько? Он был прекрасен, наш Кьюзо, правда? Никогда потом я не встречал столь искусного воина. Я был почти влюблен в него тогда. Ведь мне было…

… Ему было только 17. Невинность его души была потеряна с первым убийством, но он все еще оставался почти ребенком. И ужасы войны отступали для него солнечным днем, отступали перед искренним восхищением, почти благоговением, которое он испытывал к Кьюзо. Молчаливый самурай, возвратившись из разведки, спал между корней огромного дерева. Кацуширо подкрался совсем близко - ему ужасно хотелось рассмотреть оружие и ножны Кьюзо. Кацуширо затаил дыхание и приблизился еще немного. «Только не проснись, пожалуйста». Кацуширо улыбнулся. Он был рад, что Кьюзо вернулся, он действительно был рад. Когда все закончится... возможно, они пойдут дальше вместе. Все вместе. Кацуширо не верил в то, что Кьюзо действительно хочет убить Камбея. Казалось, это просто хороший предлог, чтобы кто-то слишком гордый мог всюду следовать за кем-то слишком «ни в ком не нуждающимся»… Кацуширо снова улыбнулся. И в этот момент в его горло уперся клинок …

- Кьюзо… - голос мужчины тих. Он поднимает голову и смотрит на могилы. – Хейхачи… Я виноват перед вами.
    Мужчина стоит на коленях, и по лицу его скользят капли дождя. Он прошел много дорог, он изменился. Сейчас он простил себя, но было время, когда каждую ночь он слышал звук выстрелов, видел умирающего Хейхачи и тело Кьюзо на руках Камбея.
    Кацуширо поднимается с колен. Он отстегивает ножны, в которых все еще носит катану Камбея. Он кладет ее у могилы Кьюзо.
- Наверное, это должно было принадлежать тебе.
    Грустная улыбка, легкий кивок на прощание, и Кацуширо уходит. Теперь он чувствует себя по-настоящему свободным.

Отредактировано Omati (19-11-2007 13:00:01)

Спасибо. На самом деле очень благодарна. Переживала – действительно, дебют. Отдельное спасибо за критику, постараюсь учесть все замечания.

jerry-puma, возьметесь отбетить?

Концовка… честно сказать, задумывалась открытой, но, судя по тому, что вызывает ощущение ошибки, правильно написать не удалось. Увы

Что касается Кацу. Видимо, перестаралась с нагнетанием обстановки, очень хотелось вызвать грустные эмоции (каюсь). Вообще конечно задумывался совсем не как параноик, 10 лет переживающий детскую травму. Скорее как много переживший и во многом разочаровавшийся человек, самым сильным воспоминанием которого осталось именно это. Воспоминанием болезненным и, как бы сказать: пережить которое пытался, не удалось, и сейчас окончательно себе в этом признался.

Вот и отбетили меня)). спасибо, Пумочка, ты самая лучшая!

Отредактировано Omati (13-11-2007 15:28:47)