«Почему, Кюдзо?»
                                                                    «Это абсурд, вранье:               
                                                                     череп, скелет, коса.
                                                                     Смерть придет, у нее будут твои глаза».
                                                                                        (Бродский)
                                                   ***
   Когда я впервые увидел своего будущего напарника, то решил, что господин Аямаро издевается. Мальчишка – 20-22 года, вряд ли больше. По юношески тонкий, хрупкий, кажется, двумя пальцами сожмешь – переломится. Блондин, красавец, одет в вызывающе яркий плащ.
– «Интересно, он вообще знает, что такое катана?! – недовольно подумал я, – Тоже мне, напарничек...»
   Оказалось, знает...
   Правда, то, как он быстро и почти шутя справился с рядовыми стражниками, меня не впечатлило. Это может любой из людей Тесая. А вот когда наемников постигла та же участь, я заинтересовался.
   Теперь моя очередь. Посмотреть и сказать Аямаро: годится ли этот мальчик или нет.
   Я шагнул навстречу к юноше. Выражение лица – спокойное и безразличное – ни капли не изменилось. Иногда мне казалось, что у него оно всегда одно и тоже – и когда жмет руку другу, и когда вонзает клинок в грудь врагу.
   Мы осторожно прощупали друг друга. И тогда я почувствовал восхищение: природа одарила мальчишку гибкостью кошки, стремительностью молнии и хладнокровностью стального клинка.
   Быстрее. Быстрее. Он был везде. Я едва успевал отражать бесконечные атаки и видел, как тонкие губы изогнулись в легкой усмешке. Он был сильнее. И он это знал.
– «Черт, если ты в таком юном возрасте способен на такое то, что будет дальше...»
   Я остановился. Он тоже замер. Я повернулся и кивнул Аямаро. Так Миашида Кюдзо стал моим напарником. И я никогда не узнал: благословлять мне или проклинать этот день.
   
Он был прекрасным напарником и очень странным человеком. Меня всегда удивляло, как упрямство, любовь к риску и максимализм юноши уживаются с замкнутостью, умом и хладнокровностью старца. К тому же у Кюдзо было лицо человека давно и прочно разучившегося улыбаться.
   Я не знаю, когда я его захотел. Не скажу даже точно, когда я понял это. Просто вдруг заметил, что мне нравится смотреть на него. На его походку – вкрадчивую и обманчиво-спокойную. На хрупкую, мальчишескую фигуру. На узкие, почти девичьи и, как не странно, очень сильные кисти рук. На тонкую, едва розовую линию губ. Я был уверен, что на вкус они окажутся слегка солоноватыми. На упрямый изгиб подбородка. Особенно я любил его густые, непослушные и очень пушистые волосы, похожие на пучок солнечных лучей.
   Он не замечал или мастерски делал вид, что не замечает...
   В конце концов, я не выдержал. Лучше сразу получить решительный, пусть и отрицательный ответ, чем мучится неведеньем.
   Обстановка была замечательной. Балкон, закат. Легкие ветер, от которого трепетали его золотистые волосы. Кюдзо задумчиво смотрел куда-то вдаль, опершись руками о поручень. Я подошел, встал рядом. Он вопросительно покосился на меня. Я резко взял его за плечи, развернул к себе лицом, обнял и...
   ...Сам не понял, как оказался на полу.
   ...Если бы взглядом можно было испепелять, то на этом бы мое повествование и закончилось.
   Он молча постоял надо мной и, развернувшись, ушел.
   
   Я старательно делал вид, что ничего не было. Он принял условия игры...

– Эра самураев уже закончилась! – торжественно провозгласил Аямаро. Я заметил, как брови Кюдзо опасно сдвинулись. Он знал, что в чем-то господин прав. Разве можно назвать самураями то отребье, что верещит на каждой улице о своей чести и хорошо, если знает, с какой стороны браться за катану.
   Но Кюдзо... Он был бы самураем, даже если бы таких людей никогда не существовало. Кодекс самурая был для него не сводом указаний, которые хочешь, не хочешь, а надо выполнять. Это была его жизнь.
   
– Они хотят меня убить!!! Они лезут в мои дела!!! – Укё бился в истерике. Я взглянул на напарника. Тот поймал мой взгляд и поморщился. Мы оба не питали к наследнику никаких восторженных чувств. Этого избалованного бабника для Кюдзо просто не существовало. Меня он раздражал. Если бы он получил ту крестьянку, то забыл бы о ней на третий день. А тут ему дали от ворот поворот и... Но, если бы я знал, к чему приведет его желание обладать той девушкой, я бы его убил.
   Канючить и требовать, чтобы меня и Кюдзо послали убить тех самураев Уке начал сразу после того, как наемники Тесая провалились.
– Я не позволю тебе послать Хего, И Кюдзо, тоже. Они мои лучшие телохранители, – сразу отрезал Аямаро. Но мой напарник стал как-то задумчив...

– Кюдзо, мы сами разберемся с той девчонкой! – Тесай пытался его удержать. Но он даже не обернулся.
– «Я не собираюсь разбираться с девчонкой» – так я перевел его молчание.
– Хочешь сразиться с самураями? – негромко поинтересовался я, заранее зная ответ. Он остановился и, не оборачиваясь, слегка скосил взгляд в мою сторону, – Но тебе за это ничего не заплатят...
   Кюдзо презрительно усмехнулся и продолжил идти.
– Кюдзо! – рявкнул Тесай. Я остановил его движением руки, – Хёго, ты уверен?
   Конечно, уверен. Я все-таки его лучше знаю. И если он что-то решил, то и Столицей не остановишь. Кроме того, я совсем за него не беспокоился. Я считал, что в мастерстве владения клинком Кюдзо нет равных. Но я ошибался.
   Он вернулся. Ещё более необщительный, чем раньше (если это, конечно, возможно). На его горле алел свежий порез, а взгляд был устремлен в какие-то заоблачные дали, куда нет ходу такому простому смертному, как я.
   
– «Симада Камбей... Камбей... Где-то я уже слышал это имя...»
   Интересно: мой напарник знал, что сражался на равных с бывшим генералом?..
– Похоже, этому человеку нет равных, раз он сумел ранить тебя, Кюдзо, – насмешливо сказал я, он даже не обернулся, – Присмотри за господами, пока меня не будет.
   Спиной я чувствовал его взгляд, и мне казалось, что Кюдзо усмехается.
   В отличие от него, я направился разбираться с самураями не в гордом одиночестве, а взял с собой несколько «полумесяцев».

   Мы нашли их быстро...
   ... Я стоял, прислонившись спиной к железной опоре, и, скрестив руки на груди, искоса осматривал приближающихся противников. Нужный мне человек был в светлом плаще. Помимо него присутствовали ещё два самурая – старик и молодой рыжий парень, о котором мне ещё не докладывали – а также крестьянка, мальчишка и робот. Пока я раздумывал, как бы начать разговор, меня заметили.
– Эй, ты, там! – закричал механический самурай, махая рукой, – Подойди ко мне на минутку, раз у тебя столько свободного времени.
– К тебе у меня дела нет... – отрезал я и шагнул навстречу Камбею, встретившись с ним взглядами, – Не поиграть ли нам с тобой, повелитель обезьян... – я усмехнулся.
– Как ты смеешь так говорить!!! – вспыхнул мальчишка, загораживая мне дорогу, – Сначала сразись со мной!!!
– «Ну да... Чтобы меня прозвали пожирателем детей...»
– С дороги, ребенок! – рявкнул я. Пунцовые пятна выступили у него на щеках, но гордость не позволяла отступить.
– Господин Кацусиро... – дрожащим голосом произнесла девушка. Я мельком взглянул на предмет воздыханий Укё. Ну да, симпатичная, можно даже сказать, красавица... И, кажется, не один наследник это заметил.
– Не беспокойтесь. Сегодня я смогу вас защитить... – щенок нашел способ отступить и сохранить лицо.
– Хорошо, – улыбнувшись одними глазами, бросил бывший генерал, – но защищать...
– Всегда труднее, чем нападать. Я помню эти слова... – торжественно отрапортовал мальчишка. И на этом, к счастью, прелюдия закончилась. Камбей шагнул ко мне, на ходу обнажая катану. Я последовал его примеру.
   ... Он был действительно мастером... И, что главное, очень опытным. В скольких сражениях пришлось поучаствовать.
   ...Краем глаза я увидел на его горле тонкую коричневатую линию. И в этот миг я его возненавидел.
   Плиты дрогнули под ногами. Опоры стремительно рушились.
– «Что происходит?!!» – я едва успел вонзить в камень катану, избегая судьбы тех «полумесяцев», что не погибли от рук самураев, а сверзились вниз. Мой противник стоял немного выше, так же держась за свой клинок.
– Господин Камбей!!!
   Я поднял голову. Тот рыжий самурай кинул генералу какую-то деревяшку с намотанным на неё тросом.
– Черт! – выругался я, видя, как противник перехватывает подарок, выдергивает катану из платформы  и стремительно несется ко мне. Я едва успел выхватить свое оружие, отразить удар и, перекувырнувшись через голову, спрыгнул вниз.
   Я приземлился на ноги, вскочил, поднимая голову. Он стоял высоко надо мной. Ветер раздувал белый плащ.

   Когда на следующий день был убит советник, подозрение, конечно, пало на самураев. В их виновности, честно говоря, я сомневался. На кой самураем этот советник? Да, и вообще, убийца явно имел доступ во дворец...
   Но Аямаро отдал приказ... А приказы не обсуждают. Тут же, разумеется, опять возникли проблемы с нашим старым знакомым, крестьянами, которые его наняли, и остальными членами этой компании.
   Мы с Кюдзо в двоим патрулировали улицы города.  Меня это вполне устраивало. Но – увы – через некоторое время к нам присоединились Укё, Тесай и наемники. Против последних я ничего не имел: наемники пригодятся, да и Тесай не плохо владеет клинком. Но Укё... Охотиться за самураями и охранять этого капризного щенка...
   Кюдзо, кажется, полностью разделял мою точку зрения относительно наследника.
   Я был уверен, что Камбей далеко не дурак. Но решение взять с собой механического самурая было явно ошибочным. Проше было сделать огромный плакат с красными буквами «Мы опасные преступники» и ходить с ним по городу, не забывая время от времени кричать эти слова в слух и пускать сигнальные ракеты, чтобы уж точно не пропустили.
   Робот, сам того не подозревая, привел нас сперва в Веселый квартал, а после в ресторан «Светлячок».

– И Кирара нашлась! – радостно возопил наследник. Но меня это не волновало. Я заметил, что Кюдзо вдруг улыбнулся и слегка наклонил голову, словно приветствуя кого-то. В серых глазах что-то вспыхнуло. Камбей кивнул.
– «А их полку прибыло...» – мысленно отметил я, рывком заставляя себя переключиться с ревности на долг. Светловолосый мужчина со странной прической попытался нас урезонить. Наивный... Нет. Вовсе не наивный.
– Прием «татами» (пишу, как услышала), – картонные стенки скрыли от нас противников. Когда преграда была устранена, их и след простыл. Люк и ход вниз к реке, мы нашли сразу. И вот тут мнения, что делать дальше разделились. Укё топал ногами и требовал гнаться за самураями. Но меня ни в какую не устраивало портить отношения с жителями пещеры. Тесай отмалчивался, но было ясно, что, как бы он не думал, он пойдет за господином. Кюдзо так же молчал и нетерпеливо барабанил пальцами по поручню, рядом с которым стоял. Он был согласен на что угодно. Только подальше от Укё и быстрее, время уходит. А ещё он беспокоился... Впервые за всю нашу совместную практику... И, конечно, не обо мне...
– Вы, как хотите, наследник. Но мне даны инструкции. В случаи неудачи связаться с бандитами. Поэтому я и мой напарник покидаем вас, – Ледяным голосом сказал я. И пусть жалуется папочке сколько душе угодно.

   Хотя Кюдзо ничем не выказывал, что ему не по душе огнестрельное оружие на моем плече,  я уже успел достаточно узнать его, чтобы понять это.
   Поймав робота – интересно зачем-таки Камбей взял с собой этого неумеху – мы уверились, что самураи выйдут именно через этот ход и терпеливо их дожидались. И дождались...

   Того человека я заметил сразу. Белый плащ взметнулся. И очередной бандит разлетелся кучей искр и бесполезного железа.
– «Великолепно... Но что значит твое хваленое мастерство по сравнению с этим оружием. Твое время прошло, самурай...»
   Я нажал на курок и не промахнулся. Его катана вонзилась в землю, а сам он упал на колено, зажимая рукой рану.
– Смотрите, а оружие оказалось полезным... – усмехнулся я. Тот блондин со странной прической бросился, было, ему на помощь, но пуля ударила у его ног, отогнав назад. Гигантская катана бандита нависла над головой Камбея...
   И вот тут произошло то, чего я не ожидал...
   ...Кюдзо метнулся вперед быстрее молнии, буквально на лету выхватывая клинки. Бандит слишком поздно понял, что произошло. Его тело расчлененное на части рушилось, поднимая клубы пули.
– Предатель!!! – единственное, что он успел сказать. Предатель? Нет. По крайней мере, я не считал таким этот поступок. Предательство совершается за спиной за вознаграждение либо с клинком у горла. А Кюдзо напротив подписал себе смертный приговор. И сделал это ради того человека. А ещё он никогда бы не поступил так ради меня... Перед моими глазами пронеслись самые разные картины. Руки в белых перчатках, обнимаюшие тонкие, обтянутые красной тканью плечи. Пушистое золото волос, смешавшееся с пепельными прядями и многое другое. Я выстрелил в Кюдзо. В голову, в светлые волосы... Я хотел и не хотел, чтобы он обернулся и отразил пулю. Он этого не сделал. Он даже не покосился в мою сторону. Наперерез смерти метнулся Камбей. Удар. И кончикам черных сапог моего бывшего напарника упали два ровных куска.
– Уходим, – приказал бандит, – теперь мы знаем, на что они способны.
   Я усилем разжал плотно стиснутые зубы. Кюдзо так и не повернулся...

   Мой план был прост. Раз уж Камбей так носится с этим механическим ничтожеством, значит, он ему нужен. Что ж, воспользуемся им в качестве заложника.

   Вот так сюрприз. Значит, Кюдзо не остался с ними... Может он вернется. Тиски, плотно сжимавшие мою грудь, стали потихоньку разжиматься.
   Кюдзо хладнокровно порубил бандита на запчасти, убрал катаны в ножны... Прекрасно. Я выстрелил. Я не собирался его убивать. Просто, хотел, что бы он не думал, что я пытаюсь вернуть его из-за того чувства.
   По моему знаку несколько «полумесяцев» окружили его.
– Кюдзо, почему ты убил бандита? Жители деревни Канна нарушили закон. И мы должны известить об этом господина Аямаро, как можно скорее. Не из-за того ли самурая ты зашел так далеко?! – продолжал я, впиваясь взглядом в его лицо, –  Вряд ли убийство какого-то нищего самурая принесет тебе славу. Я не скажу господину о том, что ты сделал. В Кокакё мы снова сможем жить беззаботно. Возвращайся! – по его лицу я понял, что это бесполезно. Он никогда не считал Аямаро своим господином. И приказывать ему было ошибкой.
   В этот самый момент послушалась ругань: привезли робота.
– Кикутиё!
   ... Ненавижу этот голос.
   Кюдзо слегка обернулся. А самураи под предводительством Камбея уже кромсали катанами железные тела бандитов.
– Тебе будет интересно узнать, – вместе с песком изо рта у механического самурая посыпались слова, – что на них ни когда не подействует твой подлый план –  использовать заложника.
–  Что ты сказал?
– Да потому, что он… потому, что они – самураи! Понял, самозванец! Тот, кто носит огнестрельное оружие – не самурай!
   Это я знал...
   По моему знаку лезвия, державшие горло Кюдзо в тисках, разъехались.
– Кюдзо, если ты хочешь с ними сразиться, я подожду. Бейся, сколько хочешь, – это было бесполезная и бессильная попытка, но надежда умирает последней, – Если ты победишь и согласишься вернуться, я не стану задавать тебе никаких вопросов. Если ты проиграешь, я сам убью их всех. Давай договоримся на этом.
   Кюдзо повернулся к Камбею. А я уже понял: сейчас они не будут сражаться с друг другом. Оба предпочтут смерть.
   Слова «тебя убью я» в устах Кюдзо были совсем не угрозой... Я это понял давно. И сейчас собирался его убить. Это было больно. Но нужно. Разом порвать ту цепь, что приковала меня к нему. И освободится.
   Я перевел прицел на его спину, напротив сердца. Я уже почти нажал...
   Вверху кто-то закричал. Я инстинктивно вскинул голову. Черт. Мальчишка. Совсем про него забыл. Оказалось не только про него...
   Кюдзо уже несся ко мне, и на его лице была смерть.
– Кюдзо!
   Пушистые волосы мазнули по моей щеке. Холод проник в грудь, и она взорвалась болью.
– « «Тебя убью я» так ты ему сказал... А убил меня...»

– Почему, Кюдзо? – с трудом произнес я, – «Только не говори, что он...»
– Хочу узнать, что такое жизнь... – тихо сказал он. И только сейчас я впервые увидел его глаза. Не скользнул по ним безразличным взглядом, а заглянул в них. Жизнь, как же ты нелепа. Я несколько лет провел с Кюдзо плечом к плечу и только сейчас удосужился действительно встретится с ним взглядами... Говорят, что глаза – зеркало души...
– «А может оно и к лучшему, – внезапно подумал я, – Может он действительно сможет помочь тебе... Разбить панцирь твоего безразличия...»
– Глупец... – почти прошептал я, чувствуя, как рот наполняется кровью и, последние капли жизни покидают мое тело, – «Как я тебя любил...»

Отредактировано Эния (12-10-2008 18:49:07)

DakoSerebro
Спасибо, я тебе очень благодарна за эти замечания.

Потому что во-первых я христианка, а во-вторых я лично знакома с таким парнем и возможно мне просто не повезло, но представить на таким Кю, Камбея и т.д. у меня не хватает совести.

Он начал рождаться как-то сам собой. Под впечатлением от фиков Дако Серебро. Точнее мне захотелшось написать слеш, где Кюдзо не ответить взаимностью.
Мне захотелось отразить в нем свое отношение к яою. Заметь Хего у меня только в самом конце говорит: "Как я тебя любил...", до этого исключительно "хотел". Я не против платонической любви/дружбы между вьюношами, я против постели.
Потом увидела заказ Посестры Алукарда. И решила его (фик) закончить.
Сначала я пыталась создать отталкивающего типа. Но как-то не вышло.Тогда я попыталась посмотреть на него глазами фаната. так исказать проидеализировать образ. Я бы не сказала, что это "правда" о персонажах. Я честно говоря не вижу таким Хего. Если то о чем я писала в "Дне воспоминаний" и "Твоем пути" я верила, то в это нет. Но написала и что-то получилось. Просто ещё раз призналась в любви Кю.))) От лица Хего.)))