Добрыня Никитич и Диабло-Змий.

Было ли то в городе Тристраме,
В славной столице государства Западного.
Как повадился Диабло-Змий в город тот захаживать,
Так и больше не было в Тристрам-граде стольном гостей званых,
Не было люда заезжего, не была гостя случайного.
Всех Диабло-Змий в страхе держал.
Ни один мужик да деревенщина, ни один богатырь хоробрый,
Ни даже государь-княже Тристрамовской не смел Змию перечить,
Супротив воли его идти.
Все о Змие наслышаны, все об его ярости знают.
По домам сидят, на улицу носа не кажут.
Да только молодой Добрыня о Змие не слыхивал.
Заезжал он в те времена тёмные,
В те времена смутные, в стольный Тристрам-град.
Да не ради базаров многолюдных,
Да не за тем, чтоб себя показать да на других посмотреть,
А за другом своим заезжал Добрыня Никитич,
А за Ефлосием-кузнецом.
Как заезжал Никита добрый молодец к пабедью,
Да на земли стольного Тристрама-города,
По дорожке прямоезжей,
По дорожке замуравевшей,
Замуравевшей да заколодевшей.
Так увидал тучи громовые,
Увидал вороньё чёрное,
Так учуял дух злой, нечеловечий.
Подъезжает Никита ко дереву покляпыю,
Ко дубу старому, разветвистому,
Ко дубу, что у самой дороги прямоезжей замуравевшей,
У дорожки да заколодевшей,
Средь всех других деревьев облетевший стоит.
Так видит надпись на дереве,
Надпись писанною языком странным,
Языком странным, неродным.
Постоял Никита у дуба, очами хлопая,
Очами хлопая, да головушкой покачивая,
Подивился на много буков непонятных,
На письмо иноземное, да дальше поехал.

Как всегда  недоделанное. Это нам задавали по литературе. Самой лучшей признали былину "о Диме-боагтыре, Антоне-Батонио и Никите-Мужике", основанной на совершенно правдивых событиях.
Мне поставили четыре. Темп мне выдержать так и не удалось. Что же, думаю, всё равно что-то да вышло.