Название у этого продолжения нет...  разве что условно-рабочее:
Инстинкт №2.

пейринг/персонажи: (в порядке участия): Кацуширо, Хэйхачи, Кьюзо, Горобей, Шичироджи.
рейтинг: не поверите.
жанр: акустические галлюцинации. Мотивированное насилие. Нехорошие намёки.
количество слов: 850
дисклеймер: Фильм Куросавы, перелицовка от GONZO овладели моим воображением. А я играю бесплатно.
Примечания: закономерный итог фика "О вечном". И вообще разрешение одной из тайн Кьюзо.

Вечер теплый и тихий. Проснулись от дневной жары цикады, трава по краям тропинки чуть шелестит, задетая сапогом. Патрулирующий территорию Окамото слышит уверенные шаги и делает заключение, что это кто-то из своих. Идет впотемках и хорошо знает дорогу.
Сама тропа уже еле виднеется, справа внизу течет река, деревья сомкнулись над ней.
Крестьяне всегда пользуются фонарями, лес их пугает. Шимада-доно сейчас занят... словом, занят. Шаги топающие, громкие. Шичироджи или Кьюзо-доно я не услышал бы. Однако треска ломаемых кустов тоже не слышно. Значит это идёт...

Уже готовый окликнуть "Хей-сан!" Кацуширо слышит звонкое "Ёпт" и треск веток. И запинается на полуслове.

- Ауч!
Пауза. Где-то внизу, у самого ручья, хрустят сучья. Чавкание мокрой глины, из которой выдергивают сапог. Сдержанное кряхтение. И вслед за этим, теперь уже точно Хэйхачи, но каким-то не своим голосом взрыкивает:
- Пусти! Руки не распускай!

Уже готовый бежать на помощь скорее всего сверзившемуся в кусты механику, Кацуширо замирает на полудвижении. И прислушивается.

Резкий треск, так может трещать зацепившийся рукав. Скольжение плащевки о ветку. Хлюпание, кто-то прыгнул прямо в мелкую в этом месте речушку. Осыпаются мелкие камешки. И тут же - ни с чем не спутаешь - звук крепкой оплеухи.

На всякий случай Кацуширо не просто пригибается, а начинает приближаться к речному бережку уже ползком. Темнота сгустилась уже настолько, что дальше вытянутой руки уже ничего не видно. Не сверзиться бы в речку самому...

- Ффу, - отдувается темнота голосом Хэйхачи. - Мать тебя за ногу, так человека за ногу дергать...
В ответ пара шагов по мелким камушкам.
- Нет-нет, сегодня даже не думай... - голос механика звучит неуверенно и уже не так громко.

Кацуширо задумывается, не сменить ли направление движения на противоположное. Также он задумывается, почему ему так везет попадать в качестве совершенно незаинтересованного слушателя в ситуации, присутствия незаинтересованных лиц совершенно  не подразумевающие.

- Ноги-ноги. Руки. - этот низкий голос не перепутаешь ни с каким другим. Но вот интонации его... насмешливые? Не-еет, вот это уже точно послышалось - Тогда снимай сам.
- Нет, я же сказал, что нет! Нетушки! - оказывается, Хэйхачи умеет возмущаться шепотом, причём возмущаться не всерьез, это тоже слышно.

Проклиная клятую природу с ее клятой акустикой, и свою клятую карму, из-за которой приходится принимать невольное участие во всяких непотребствах, Кацуширо, дает задний ход. Затем вскакивает и, стараясь производить как можно больше шума, ломится через подлесок подальше от реки.

Но он все равно слышит. И пощелкивание расстегиваемых кнопок жилета, и непривычно голодное, предвкушающее, но все же кьюзовское:
- Наконец-то...

Той же ночью. Амбар, приспособленный для ночлега рядового самурайского состава.

- Спишь? Нет?
- Аюшки? Чего тебе?
- Не знаешь, чего это Кацу еще не явился? Я его сменить должен был...
- Ну старается мальчик, жалко, что ли?
- Жалко. Я ночью все равно сплю плохо, а завтра день тяжелый.
- Старческий сон некрепок, да, Горо-сан?
- Ах ты ж персиком тебя в нос...
- Ой-ой! Только не... ой. А Хэйхачи где? Вроде ж он в лесу не ночует, как некоторые древолазы...
- Уж не ревность ли я услышал в голосе верной супруги? Или старческий слух начал мне изменять?
- Ха, ничья. Но Хэйхачи-то где? Если наше чудо красноглазое его скушало, мне никакой генерал баллисту достроить не поможет!
- Скушало... Скушало? Ну, не совсем... тут всё сложнее.
- Расказывай, не томи...
Шепот. Сдавленное хихикание. И почти сразу за тем - шаги снаружи, стук сбрасываемой тяжелой обуви, отодвигается дверь. Заходят двое, от них доносится запах свежей мятой травы и грязи, немного - машинного масла. Тот, что поменьше, идёт в угол, где лежит свёрнутый футон, ворча полушепотом:
- Мало тебе, да? И вообще, достал ты меня. Каждую ночь одно и то же. Дай нормально выспаться!
Второй, усаживаясь, осматривает темную комнату, но никакого подозрительного шевеления не наблюдает. Дыхание спящих ровное, беззвучное, глубокое. Как же хорошо, что эта красная рисоварка ночует у обрыва, от него столько шуму и пару... Но вошедший не отвлекается от главного, и, стараясь понизить голос, требует:
- Давай, не жмись. Каждый день одно и то же. Сам виноват.
- У меня вообще ничего нет! Ни-че-го! Нашел вообще время и место...
- А это что?
- Эй!
- И здесь... И здесь...
- Вымогатель! Не смей!

Возня на футоне становится настолько шумной, что уже нет нужды изображать сон. Горобей приподнимается на локте и кидает, не глядя, первый подвернувшийся под руку предмет.
- Все-все-все, мы уже кончили! - тушечница попала в стену, но Хэйхачи понял намек.
- Это была моя тушечница! - вступает Шичироджи и фыркает - Ого, смотрите не подавитесь!
Горобей только что спас его от неминуемой грыжи, дав повод "проснуться" и прекратить сдерживать хохот.
Хэйхачи украдкой роется по карманам опустевшего жилета, но не находит ни одной крошки съедобного. Кьюзо невозмутимо дожевывает последнюю лепешку из неприкосновенного подфутонного запаса. Этой ночью обыск с изъятием удался бывшему охраннику на славу. Равно как и прошлой. И позапрошлой.

"Черт с ней, с тушью," - радуется Шичироджи.
"Спросить бы у сэнсэя... Да разве ж про такое спросишь..." - со стороны леса к амбару идёт Кацуширо .
"Вот это аппетит!" - восхищается Горобей.
"В следующий  раз зарою", - думает Хэйхачи.
"Тушь закончилась. У Шичироджи была..." - Камбей неспешно подходит к амбару со стороны деревни.
"А не перекусить ли?" - задумывается бессонный Кикучио.
"Вкусно", - думает Кьюзо.

Отредактировано chibi-zoisy (28-12-2009 13:24:54)