"- Здесь грустно и одиноко. Поговори со мной, путник...
Короткий вздох, похожий на отчаянный всхлип. Переплетенные дрожащие пальцы. Ты же ничего не боишься… Но этот экзамен – самый важный. И если не удастся сдать с первой попытки – значит, все было зря, значит, путь в тысячи и тысячи... километров? Шагов? Лет? Жизней? Не важно, но этот путь был пройден зря. Посмотреть в странные темные глаза Ключника, еще раз вздохнуть и начать..."

...Кьюдзо смотрел в бесконечно синее небо, по которому лениво и мирно ползли маленькие белые барашки облаков. Где-то там, высоко-высоко, заливисто пел жаворонок, невидимый глазу. Кьюдзо вздохнул... И вынужденно вернулся на твердую землю, где выстроившиеся в неровный ряд крестьяне по очереди штурмовали крепость искусства владения боевым луком.

   Если бы не вся эта суматоха с бандитами и даже вопреки ей, деревня Канна оказалась поистине райским местечком - все повсюду яростно цвело, а даже если не цвело, то непременно источало какой-нибудь сладостный терпкий аромат, а прозрачные потоки воздуха, пронизанные солнечными лучами, свиваясь в голубой вышине над пышными разлапистыми кронами, и спускаясь потом вниз, вливали в ноздри такую смесь диких лесных запахов, что она буквально кружила голову, ноги сами собой заплетались, и хотелось сей же час присесть, чтобы хоть слегка, хоть немного протрезветь.

   Нельзя сказать, чтобы все это точно так же действовало на Кьюдзо. Когда он среди будничных и довольно утомительных занятий, вроде этого обучения местных стрельбе из лука, вдруг чувствовал сладкий запах лесных трав и цветов, ему почему-то очень хотелось немедленно все бросить, снять обувь, оставить даже оружие и пойти, побежать куда-нибудь в самую чащу, в самую глушь, чтобы досыта напиться там родниковой воды, чтобы надышаться воздухом, который никогда не вдыхала ни единая живая душа, чтобы - может быть - станцевать среди мощных стволов, подпирающих небосвод... Чтобы вокруг никого не было, только он и этот мир, чтобы раствориться в нем.

   Сегодня, наконец поддавшись этому чувству, он решил устроить себе небольшой отдых и, когда уставшие крестьяне дружно заныли про обед, он отпустил их, хотя, в общем, не должен был. Он считал, что иногда строгие правила жизни можно нарушать, только нужно делать это осторожно, к тому же, как ни странно, эти неуклюжие землепашцы делали заметные успехи, хоть выглядело это неизменно комично. В общем, решил он, никто не умрет, если он на часок-другой пренебрежет своими обязанностями. А решив, быстро и незаметно юркнул прямо в пышные зеленые кусты – и был таков.

   Лес здесь и правда был необыкновенный - чего только стоили одни эти огромные деревья, что крестьяне почитали священными. В сумрачно-таинственной тени между ними медленно летали легкие пушинки - может, семена, может еще что-то – и когда они попадали в косые желтые лучи, что пробивались сквозь листву, то вспыхивали вдруг золотым сиянием, будто фантастические светлячки. Так они кружили вокруг него в своем неземном, завораживающем танце, а он шел вперед по росистой траве и мягкому  мху по берегу звонко лепечущего ручья, и в сердце его постепенно входил покой. Исчезали заботы, казалось, их никогда и не было, не было ни горя, ни радостей, ни врагов, ни друзей... Только вечно шелестели о чем-то своем над его головой листья и гибкие ветки. И так было всегда от самого начала времен. Только он и мир.

   Деревья вдруг расступились и он вышел на небольшую чуть освещенную полянку, сплошь заросшую маленькими бело-розовыми звездчатыми цветами. В воздухе танцевал целый рой золотых пушинок, а прямо посередине полянки бил из маленького темного озерца невозможно прозрачный ключ – исток ручья. И его охватило странное благоговейное чувство – он понял, что сейчас стоит в самом сердце священного леса. Он хотел осторожно ступить на ковер цветов, но не смог сделать ни шагу, и сам не знал, почему. Он поднял глаза и увидел, что у озерца стоит девушка, и ее белые одежды ярко светились, пронизанные солнечным лучом. Она задумчиво смотрела на него своими огромными бездонными глазами, и вдруг счастливо и одновременно лукаво улыбнулась. Порыв ветра сорвался с вершин лесных гигантов и взметнул ее одежды, длинные черные волосы, сочно-зеленые травинки, полетели и закружились вместе с пушинками лепесточки цветов, и сама девушка вдруг показалась ему легкой и воздушно-прозрачной, как пушинка... И он лишь на мгновение закрыл глаза. И все исчезло. Не было ни белых звездочек-цветов, ни ключа – ручеек продолжал свой путь дальше, - ни той девушки. Только лесная тишь. Он нагнулся и сорвал высокую травинку, и долго держал ее в руке, вслушиваясь в тихие далекие голоса птиц, неумолчный лепет воды. Он чему-то улыбался... А потом повернулся и ушел, так и не ступив на полянку.

   Этот день закончился как обычно. Солнце село за священным лесом, и можно, наконец, было закончить все дела. Впереди маячила смутная, но желанная угроза, позади было много пустого и скучного труда, а вокруг - люди, много людей, но многие из них Кьюдзо нравились, так что он не возражал. Все было так привычно и знакомо...

   И все же он знал, что сегодня случилось что-то необыкновенное, что-то неподвластное человеческому разуму, что-то волшебное. Он знал так же, что теплое воспоминание об этом дне навсегда останется – запрятанное в самую глубину его сердца – чтобы сохранить его нетронутым, нетленным, чтобы оно грело его всегда, всю жизнь. Чтобы оно приснилось ему тогда, когда он заснет, отрешившись от всех забот, - заснет навсегда.

"Молчание разлилось по комнате, как густой ароматный дым из трубки Ключника. Он немного покачался в кресле, прикрыв глаза, словно всматриваясь во что-то далекое и нездешнее. Потом остановился и торжественно произнес:
- Ты развеял мою грусть, путник. Войди во врата, - и ключник внезапно улыбнулся.
Комати облегченно вздохнула. Прошло столько лет... Поправляя катану у пояса, уже совсем взрослая девушка смело пошла к вратам. Он точно знала - где-то есть мир, где никто не умирал..."

Отредактировано FunderVogel (30-12-2009 01:57:37)

Watcher,
не корите Птицекошку - фик писала я. Она как бы попросила ей рассказать историю, я взяла и экспромтом сочинила, а она потом прибавила начало и конец... Так что никаких мудрых мыслей тут и быть не может.

Да, это мои сумбурные мыслеформы и внутренняя речь. Не могу ничего поделать, иногда хочется выражаться только так и никак иначе, а знаки препинания расставлены в соответствиии с моими воспоминаниями о пунктуции русского языка (видимо, все-таки пора их освежить...) и моим чувством конкретно моей пунктуации, если вы понимаете, про что я. Возможно, это трудно для понимания... Хм... Но вы уж простите, самовыражаюсь я понемножку, и это моя цель, а насчет понимания... Для меня это не совсем главное
Впрочем, конкретно здесь важно, чтобы было приятно читать. Если приятно, то я выполнила свою миссию, ура!  Ничто так не радует меня, как радость, доставленная кому-нибудь еще.

P.S. Гоголь - мой идеал, Гоголь!!

Watcher
Баланс, о да... Да, я все время забываю, что это только мое - я люблю, чтобы было всего и много... Извините)))

Пожалуйста!!!